ГКЧП - поздно опомнились

Обман и предательство народа
Среди фронтовиков, ветеранов боевых действий практически не встретишь человека, который бы с охотой, долго и подробно рассказывал о том, что такое война и как это – воевать. И я понимаю этих людей, поскольку всякий раз, как приходится говорить об афганской войне, распаде СССР, бунтах и восстаниях, чеченской кампании, террористических актах, захватах заложников – о «святых девяностых» – воспоминания приходят с тем эмоциональным зарядом, который переживался в то время.

Психологи считают, что чем больше и открытее человек говорит о «психоэмоциональных» травмах, событиях, которые ему пришлось пережить, тем быстрее «уходит негативный заряд», восстанавливается душевное спокойствие, тем энергичней он становится и с большим оптимизмом смотрит на жизнь. Врут психологи.

Стоит только начать вспоминать, и ты погружаешься в состояние, которое присутствовало в том моменте событий – попросту все приходится переживать вновь. Поэтому я не люблю вспоминать – не хочу погружаться в тот поток событий, в то состояние – но приходится. Об этом нужно рассказывать, чтобы знали дети и внуки. Иначе «друзья» нашего государства опять вывернут суть произошедшего наизнанку и будут лгать. Как это делается в отношении событий Великой Отечественной войны, истории Российской империи, истории СССР. А ложь разрушает, в том числе и государства.

Я родилась, выросла, училась и работала в СССР. Я хорошо помню эту державу, я была свидетелем и участником событий, которые происходили в Советском Союзе в восьмидесятые годы.

СССР никогда не был однородной страной с точки зрения экономики, социальных благ и быта. Разные республики жили по-разному.

Сейчас много говорится о «правах человека» и «демократических ценностях». Вот с моей точки зрения, права человека как раз и обеспечивались в СССР. Так или иначе, но в этой стране людям было где жить – там не было бездомных бродяг и не было бесплатной раздачи еды. Каждый человек получал образование – не просто получал, а был обязан получить среднее образование. Здесь не было безработицы. Напротив, существовала уголовная статья «за тунеядство». Советское здравоохранение мы до сих пор вспоминаем добрым словом. И ценности у людей были – не золото, не деньги на счете – честь, совесть, ответственность, справедливость, щедрость, взаимовыручка и взаимопомощь. И знаете, большинство тех, кто обладал всем этим «ценностным набором» позднее, когда СССР прекратил свое существование, оказались не вписавшимися в рынок. Это те самые чубайсовские «тридцать миллионов», которые «не страшно, если умрут». А «новые» выросшие по его же завету уже в полной мере обладают «демократическим» – «дай, вы мне должны».

Ладно, фиг с ними.

Я про ГКЧП, вообще-то… А до него был Горбачев.

СССР не был однородной страной, в каждой республике народ жил по-своему. Где-то побогаче, где-то победнее, но в целом – жить было нормально. Да с роскошью тут было проблемно, разве что высокие партийные чины обладали чем-то эдаким, реально роскошным. Ну и свобода слова, здесь, конечно, была, но цензурировалась. Хотя, глядя из настоящего в прошлое, хочется, чтобы и сейчас цензурирование повсеместно применялось. Ну и естественно, что в стране были недовольные. Да в газетах об этом не писалось, в новостях не показывалось, но недовольные были. И были выступления, митинги, мирные демонстрации.

Так, например, мало кто знает, что в семидесятых годах в разных республиках были выступления – митинги евреев и немцев, которые требовали разрешить выезд из страны. Само собой, что такие вещи происходили и раньше, но я все-таки беру семидесятые годы, так как они в большой степени определили то, что происходило в СССР в дальнейшем.

Наверное, выразителем происходящего в стране, можно считать антиправительственный мятеж, поднятый в 1975 году на эсминце «Сторожевой» замполитом Саблиным. Корабль участвовал в военном параде, а потом взял курс на Кронштадт. Капитан III ранга Саблин хотел, чтобы ему дали разрешение обратиться в СМИ с призывом к советскому народу о свержении Л.И. Брежнева. В операции по принуждению была задействована боевая авиация, скороходные суда и подводные лодки. Сам Саблин был приговорен к расстрелу, а его соратник – матрос Шеин, был приговорен к 8 годам заключения. Экипаж частью расформирован, частью отстранен от дальнейшей службы. Причина бунта – перечитал замполит трудов основателей Марксизма-Ленинизма.

Были и забастовки в портах страны – рабочие отказывались разгружать продовольствие, поскольку оно шло не в магазины, а в спецраспределители. В Вильнюсе были массовые беспорядки, имеющие и антиправительственную, и антирусскую направленность. А вот в городе невест – Иваново – ткачихи требовали от правительства открытия «мужских» производств. Мужчин там действительно было очень немного – гендерный перекос, однако. Считается, что именно по настоянию ивановских ткачих было принято постановление о строительстве машиностроительного завода в городе. Однако принятое решение не было реализовано.

Весной 1978 году в Грузии были массовые выступления с требованием убрать из Конституции республики утверждение русского языка как государственного, а осенью этого же года бастовала Абхазия, требуя отделения от Грузии и вхождения в РСФСР в качестве автономии. Вообще, беспорядки в Грузии не прекращались практически до отделения ее от СССР. Поводом чаще всего было требование сохранения грузинского языка, сокращение изучения русского. Неспокойно было в Карачаево-Черкесии. В Тарту шли антирусские выступления под лозунгом «Вон славян!».

Были и межнациональные столкновения. В Калининской области подрались русские и азербайджанские строители. Победили русские, азербайджанцы отыгрались – привлекли к разборке азербайджанских солдат-срочников из расположенной неподалеку в/ч. В Северной Осетии были столкновения между ингушами и осетинами.

Ну а дальше – больше. И это уже восьмидесятые.

В Алма-Ате случился бунт. Казахи восстали против назначения на пост первого секретаря ЦК республики Колбина – дело не обошлось без крови. В Якутии были массовые столкновения между студентами-якутами и русскими. Конфликт длился трое суток. В Ленинграде случилось выступление пронацистской молодежи и погром на еврейском кладбище. В Москве, на нынешней Манежной, митинговали против «угнетения русского народа», а у Кремлевской стены крымские татары требовали реабилитации под лозунгом «Родина или смерть». В Киеве была эпичная драка футбольных фанатов – болельщики московского «Спартака» дрались с фанатами киевского «Динамо». Осенью 1987 года прозвучали первые «звоночки» будущего Нагорно-Карабахского конфликта – армяне требовали присоединения НКР к Армении. А в 1988 году уже резня в Степанакерте. После этого все покатилось валом – по всей стране практически ежедневные митинги, протесты, забастовки…

Вот здесь дневник заместителя заведующего международным отделом ЦК КПСС А.С. Черняева, где он пишет о забастовочном движении в Советском Союзе.

Я специально начала с выступлений в семидесятых годах и, конечно, не все забастовки описала. Да, и тогда люди бастовали, но связано это было с увеличением нормы выработки и снижением премий, а в целом забастовки имели производственный характер – рабочие боролись за свои права. Были митинги, где высказывалось недовольство действиями милиции, а вот митинги на этнической «базе» – это Грузия и Прибалтика.

Мы настолько привыкли к фразе «брежневский застой», что уже не вдумываясь ее произносим. А ведь никакого застоя при Брежневе не было. Страна жила и развивалась. И даже немного после Брежнева страна еще развивалась, а вот через год, когда к власти пришел Черненко, застой и начался, и все чаще люди стали митинговать и бунтовать. И заметьте, советские люди тогда очень чутко реагировали на несправедливость, наглость и хамство. И не боялись выступать против милицейского произвола, против косности руководства. Не стеснялись бастовать из-за несправедливых изменений в коллективных договорах или изменении норм выработки.

С приходом к власти Горбачева жизнь в стране «пробуксовывала» и гражданам было понятно, что необходимо что-то менять. Но нам же и в голову тогда не могло прийти, что, по сути, страной-то никто не управляет. Что все идет по накатанным рельсам. Но ведь когда-то это движение по инерции должно же было прекратиться. И Горбачев принял страну как раз в момент, когда движения уже практически не было. И надо-то было просто восстановить то, что было при Брежневе и начинать проводить экономические и социальные реформы. Но то, как Горбачев взялся за дело и то, с чего он начал, заставляет думать, что он выполнял поручение Госдепа.

«Мчится по России тройка – Мишка, Райка, перестройка» – такую частушку распевали в народе в тот период. Но это скорее была не тройка, а дикая охота, которая уничтожала все, на что падал взор ее вожака. Нет ни одной отрасли промышленности, сельского хозяйства, социальной сферы, где бы не покуролесил Горбачев своими указами во время правления.

Уже после того, как Союз распался, после ельцинской «святой» бесовщины, когда страна начала понемногу возрождаться, Горбачев перестал бояться попасть на глаза людям и даже стал раздавать интервью. И на все вопросы, что задавали ему корреспонденты, он говорил: так посоветовали старшие товарищи. Помню, насколько меня выбесило его заявление, что на проведение его реформ пришлось брать чудовищно огромный кредит. (Цитирую не дословно) Журналист спросил: раз кредит все равно приходилось брать, то почему только на проведение реформ? Сколько денег требовалось на то, чтобы закупить продовольствие для населения – больше или меньше, чем на реформы? Горбачев: требовалось несколько сот миллионов долларов и, конечно, это меньше, чем средств, необходимых для проведения реформ. И я поставил этот вопрос на политбюро, но старшие товарищи отсоветовали увеличивать сумму кредита. Журналист: но вы же были генеральным секретарем и ваше слово было решающим? Горбачев: все решения мы принимали коллегиально и консолидировано, следуя демократическим принципам.

Я слушала Горбачева, вспоминала его в рекламе пиццы, и в моей голове никак не «укладывалось» услышанное.

Забота о здоровье и «трезвый образ жизни» для населения обернулись вырубанием виноградников. Уничтожены уникальные сорта винограда, огромные земельные площади зарастают бурьяном, люди остались без работы и зарплаты. Программа разоружения и перевод ВПК на выпуск промышленных товаров привел к тому, что инженеры, конструкторы, кандидаты и доктора технических наук стали разрабатывать приборы типа ИБУ-1 (инкубатор бытовой универсальный).

Эту «прелесть» я наблюдала собственными глазами, когда наш НИИ перевели на «гражданские рельсы». Самое смешное, что даже институтский цех опытного производства не мог собрать эту ИБУ, так как станки и оборудование не были предназначены для выпуска подобного рода деталей. Рабочие в цехах вручную резали и собирали корпуса «чудо-техники», инженеры-электронщики вручную напаивали на платы «дорожки», а операторы ЭВМ «вязали провода». Если бы я сама во всем этом безумии не принимала самое непосредственное участие, я бы ни за что не поверила, что подобное возможно. А самое смешное, что продать это было некому. Они никому не были нужны.

Свобода слова, гласность и честная пресса выпустили на волю настолько морально уродливых персон, что просто диву даешься, как в Союзе такое могло завестись. А ведь завелось – жило и развивалось. Чубайс, Ходорковский, Гельман, Каспаров, Невзоров, Алексеевич, Улицкая, Быков, Венедиктов, Альбац, Дмитриев и многие, многие другие – это же все оттуда, из СССР родом.

И конечно, доступность всех книг и бешеная работа книгопечатен. И ведь что печатали и выпускали в продажу: «Молот ведьм», «Моя борьба», собрание сочинений Блаватской, Рерих, Кастанеда, «Протоколы сионских мудрецов» и все прочее, где немного про фашизм, много мистики, и очень, очень много про «уродливую рожу социализма», тирана Сталина, штрафбаты и «происки жидов».

И вот на все это – разрушение народного хозяйства, задуривание голов населению, Горбачев и брал чудовищных размеров кредиты. А на продукты – нет.

Дикие очереди, которые приходилось выстаивать посменно, номерки на ладонях, потому что стоишь в трех очередях – за пельменями, за стиральным порошком и за растительным маслом. На работе был стол заказов, где можно было (и то не всегда) заказать гречку-сечку, две банки сайры в масле и три пакета лаврового листа. И это еще не девяностые, потому что деньги на предприятиях платили регулярно.

И вот настоявшись в очередях, едва живой доползаешь до дома, включаешь телевизор и смотришь сюжеты о том, как Горбачев встречался, решал, договаривался, а «Раиса Максимовна своей элегантностью и изысканным вкусом поражала высший свет…». «Прожектор перестройки» высвечивал ярким светом три веселых буквы на заборе, в театрах стали ставить «эксперименты» и хорошо артикулированный мат лился с подмостков, а аплодировать приходилось оголенным ягодицам актеров.

А в стране шли митинги, протесты, забастовки, столкновения на этнической почве. Мы следили за тем, что происходит между армянами и азербайджанцами и не понимали — в чем дело? С чего это началось, ведь все же совсем недавно было хорошо… И Спитак. Город, практически стертый с лица земли землетрясением меньше чем за полчаса. Шок, растерянность? Я даже сейчас затрудняюсь дать определение тому, что тогда испытывали люди.

Но мало этого, три прибалтийские республики объявляют о суверенитете, следом за ними последовали Азербайджан и Грузия.

О том, что беспорядки идут во многих республиках, народ знал, но объявление о независимости никто не принимал всерьез – все это казалось каким-то театром абсурда, тем более что и процедуры-то выхода из состава СССР не существовало. И население РСФСР, и население всех советских социалистических республик ждало, что руководство наконец-то опомнится и наведет порядок, потому что СССР – это незыблемо и неколебимо. А заявления – это только пустые слова.

Но вместо порядка, на IV съезде народных депутатов в декабре 1990 года были поставлены на голосование вопросы:
Считаете ли вы необходимым сохранение СССР, как единого государства?
Считаете ли вы необходимым сохранение в СССР социалистического строя?
Считаете ли вы необходимым сохранение в обновленном Союзе советской власти?

А вот это был реальный ШОК.

Горбачев потребовал вынести эти вопросы на всесоюзный референдум, – демократия же – который состоялся в марте 1991 года.

Те, кто голосовал на этом референдуме, считали, что голосуют за сохранение СССР. Я тоже так считала, и ставила ответ «Да». Вопрос звучал так:
«Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности». И два варианта ответов – да и нет.

Дура? Да. Так же, как и почти 78% населения СССР. Я перечитываю вопрос и так и не понимаю, на что я ответила «Да». На то, чтобы сохранился СССР и одновременно с этим, не сохранился, так как в вопросе стоит формулировка «суверенные республики»? Одновременно парад суверенитетов и федерация – невозможны. В чем разница между равноправной суверенной республикой и советской республикой? Если все пятнадцать республик входящих в Союз были советскими, то как они стали неравноправными и в чем? Права и свободы человека – это что?

Референдум прошел не повсеместно, а только в 9 республиках. Молдавия, Армения, Грузия и вся Прибалтика референдум саботировали. В частном порядке (как вот это понимать?) проголосовали жители Южной Осетии, Гагаузии, части Эстонии, Приднестровья. В бюллетенях украинцев был добавлен еще один вопрос: Согласны ли вы с тем, что Украина должна быть в составе Союза Советских суверенных государств на основе Декларации о государственном суверенитете Украины?

Я не знаю, каким местом думали наши партийные бонзы, когда говорили о реорганизации Союза. В стране необходимо было навести порядок, проанализировать результаты реформ, и на время анализа и выработки новой стратегии остановить реформирование, но вместо этого события стали форсировать.

В декабре 1990 года Верховный совет в целом одобрил проект нового союзного договора, предложенный Горбачевым вместо действующего с 1922 года, но потребовал доработать. И в августе 1991 года, в газете «Правда» был опубликован текст обновленного Союзного договора, где, в частности было сказано: «Государства, образующие Союз, обладают всей полнотой политической власти, самостоятельно определяют свое национально-государственное устройство, систему органов власти и управления». А это фактический роспуск СССР, инициированный центральной властью. Поскольку в этом договоре предписывалось суверенным государствам – уже не республикам – самостоятельно формировать органы правопорядка, выступать на международной арене и создавать собственную армию.

15 августа был опубликован текст нового Союзного договора, а 19 августа Государственный комитет по чрезвычайному положению объявил, что страна в опасности. В состав ГКЧП входили:

«В соответствии со статьёй 127/3 Конституции СССР и статьёй 2 Закона СССР о правовом режиме чрезвычайного положения и идя навстречу требованиям широких слоев населения о необходимости принятия самых решительных мер по предотвращению сползания общества к общенациональной катастрофе, обеспечения законности и порядка, ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев, с 4 часов по Московскому времени с 19 августа 1991 года. Для управления страной и эффективного осуществления режима чрезвычайного положения образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР)», — говорилось в заявлении.
Постановления ГКЧП №1 предписывали приостановить деятельность политических партий, общественных организаций, запрещало проведение митингов, уличных шествий. Постановлением ГКЧП №2 был запрещен выпуск всех печатных изданий, кроме газет «Труд», «Рабочая трибуна», «Известия», «Правда», «Красная звезда», «Советская Россия», «Московская правда», «Ленинское знамя», «Сельская жизнь».

ГКЧП – это члены правительства СССР, которые действовали в соответствии с Конституцией СССР, и если бы… Если бы они проявили достаточно воли и мужества, поступили так, как должно было поступить в данной ситуации, то страна была бы жива. Противостоял членам правительства не президент — Горбачев выжидал в Форосе, чем дело закончится — а начальник треста Б.Н. Ельцин.

Просто начальник треста….


И народ не поддержал правительство, послушал Ельцина и пошел вразнос – митинги по всей стране.

Самое интересное, что многие так и не поняли, какой чудовищный обман им довелось пережить. Обман и предательство.