Про дела телеграмные

И не только
Честно говоря, ничего такого писать не планировала, но сподвиглась на открытие страшных редакционных тайн «Руки Кремля» в очередной раз наслушавшись Соловьева. Просто у меня сейчас так обстоятельства складываются, что приходится много времени проводить в дороге и за рулем обычно не я. Меня к таким вещам, как управление автомобилем, можно только за ради получения ну сильно острых ощущений подпускать. И то ненадолго. И я бы рада этак кокетливо сказать: ах, у меня топографический кретинизм. Так ведь нет его. В школе, помнится, спортивным ориентированием занималась и вполне успешно. Но между тем, когда работала в издательстве, неоднократно наблюдала кулак нашего водителя под своим носом и бессчетное количество раз была обкатана матерным ажуром нашего фотографа за то, что, указывая дорогу, могла орать: налево, налево поворачивай! Да не на это лево, а на другое… А ведь обычно торопились.

В общем, сейчас пока добиралась до нужного места, слушала Соловьева. Попала на эпизод, в котором Соловьев и Евстафьев обсуждали эховский эфир Фельгенгауэр и Плющева, где погибший на Донбассе ребенок, в интерпретации Эха «якобы убитый», был объявлен «классической пропагандой».

Про наш телеграм-канал уже все знают, про то, что мы по субботам начали вести голосовые стримы – тоже. (Кстати, приглашаю подписываться на телеграм и присоединяться к голосовым стримам https://t.me/thehandofthekremlin).

В общем, в прошлую субботу стрим провели, а в понедельник занялись «разбором полетов». Все как обычно: анализ сказанного, кто что не так сказал, на что делать акценты, как заинтересовать и удерживать аудиторию, информационная повестка и так далее – в общем-то, довольно рутинный, рабочий процесс. Естественно — заговорили о том, чтобы стимулировать слушателей участвовать в диалоге, как-то готовиться отвечать на тяжелые вопросы, и… тут-то как раз и заговорили о том самом мальчике, поскольку информация о трагедии только-только появилась.

Смерть – это всегда трагедия, даже если умирает очень пожилой человек именно в силу своего возраста или тяжелой болезни, ну а уж смерть ребенка – такие вещи тяжелым грузом наваливаются на сознание и выматывают душу эмоциями. А убийство ребенка…. Дети — они же действительно ни греха, ни вины, ни срама не имут.

Скорбь – она молчалива, в скорби нет крика и стенаний. Скорбь – это скорбь, и она остается с человеком. Получится рассчитаться – скорбь исчезнет, нет – значит так и будет памятью, с которой и сам уйдешь из этого мира. И скорби может быть больше, чем одна. Но не всегда человек может выносить скорбь и тогда приходят эмоции, с которыми необходимо справляться, иначе они будут разрушать человека.

В общем, тогда, на «разборной летучке» я довольно неприятно про эти публикации, разгоняющие эмоции и людей, на эмоции ведущихся, высказалась, за что от коллег и получила. Мягко. Но циником меня признали и я, в целом, с такой оценкой согласилась.

И вот еду, слушаю радио и обсуждение Плющева с Фельгенгауэр, для которых смерть ребенка – «классическая пропаганда». Соловьев там на слова не сдерживался и что примечательно, я под каждым его словом, высказанным в адрес Эховцев, согласна, потому что моя личная субъективная оценка полностью совпадает с его. Но страшнее было то, о чем сказал профессор Евстафьев (не дословно): Эхо – распространяет Тьму. И в нашем государстве это позволено. И если мы с этим справиться не сумеем, то государства больше не будет и случится это скоро.

И профессор до основ мира прав в своей оценке. Вы посмотрите, что происходит: на Донбасс пришел терроризм, потому как убийство мальчика, пакет со взрывчаткой в подъезде жилого дома, мины, в черте города, снайперы, убивающие стариков – это терроризм, тот самый, что мы переживали в девяностые.

Но терроризм – это уже не о людях. В тех, кто выцеливает стариков и детей, подбрасывает взрывчатку в дома и на людные улицы, уже нет ничего человеческого, потому что это не о войне, не о противостоянии, ни о территориях, политических течениях – да это вообще ни о чем. Терроризм – это о нелюдях. Ужас ситуации в том, что Украина превращается в террористическое государство по типу ИГИЛ (запрещенная в РФ организация), а здесь, в России, существуют те, кто создают моральное основание на такие действия. Ведь что эти два Эховских существа сделали? Они же убеждают слушателя в том, что смерти, убийства, теракта – ничего этого на самом деле нет, а то, что рассказывает и показывает вся остальная пресса – это пропаганда. Просто пропаганда…

Я уже говорила, что Бог и Дьявол – это о душе, но у этих-то, кто вещает «о пропаганде», души уже нет. И каждый их эфир – не только пары Саши с Таней, а вообще любой эховский эфир – это изъятие души и разума из слушателей. И им это позволяет не кто-то, а наше же государство.

Уже несколько лет не то, что проправительственные СМИ, а каждый честный журналист, к какой бы идеологической платформе он себя ни причислял, говорит о том, что необходимо отозвать лицензию у Эха, Дождя, Новой Газеты и ряда других СМИ из числа входящих в Синдикат – 100. Политологи об этом говорят, некоторые депутаты об этом говорят, люди пишут заявления в Генпрокуратуру и следственный комитет, но никаких изменений не происходит – вся эта когорта, как смердела, так и смердит безнаказанно.

К этому же «клану бездушных» принадлежит и вся навальновская секта — а у него действительно секта. Вы просто вспомните этот собольско-васильевский афронт судебной и правоохранительной системы. Но им же это кто-то позволил, кто-то из числа государственных деятелей, потому что изменение меры пресечения так просто, ни с того ни сего не происходит. А им обеим – и Соболь, и Васильевой – изменили меру пресечения. Ведь уже самому наивному человеку понятно, что это изменение было приурочено к тому, чтобы вот этот треш-стрим состоялся и в суде, и у ИК-2.

А это реально треш-стрим из числа тех, о которых говорит сенатор Пушков и требует удаления данного контента. И этот же треш-стрим ляпается у нас на глазах с одобрения кого-то, кому и сенаторы не указ.

Я специально привела пример нашего редакционного «разбора полетов», потому что даже по голосу людей помню, какую неприязнь вызвали мои слова – неприязнь и отторжение. И это мы – люди, которые вот уже полгода совместно работаем, между которыми устанавливаются связи. Понятно, что нельзя сказать, что мы хорошо друг друга знаем, но между тем, какое-то представление друг о друге имеем. И после пары предложений возникает отторжение. А аудитория Эха – это кто? Что сделали с теми, кто потребляет то, что выдают в эфир Невзоров, Латынина, Гозман, Венедиктов, Фельгенгауэр, Плющев? А у Эха не один слушатель, их даже не одна тысяча.

И эти люди, обработанные эховским контентом, восхищаются гульфикфюрером, верят, что боевое отравляющее вещество может кого-то одного недотравить, а для всех остальных вообще – витаминка, возмущены жестокостью правоохранителей. Но им же уже сам гульфик демонстрирует полную безнаказанность и обе его мадамки все это в прямой трансляции показали.

На какие действия способна аудитория, попавшая под воздействие Эха и навальнистов если у них нет ничего кроме фанатизма?

В общем, действительно – то, что происходит с «оппозиционными» СМИ и вокруг и около ФБК, Навального и его подельников – это Тьма, которую если не остановить, то она поглотит собой все.
_________________________________________________________________________________
PS
В эту субботу на нашем телеграм канале «Рука Кремля», в 20.00 по мск, пройдет голосовой стрим. Олег Адольфович и авторы сайта в прямом эфире голосового чата.

t.me/thehandofthekremlin

Подписывайтесь на наш телеграм канале и обязательно приходите к нам на субботний голосовой стрим. Рассказывайте о нас на своих страницах в социальных сетях — пусть нас будет больше.