Зачем нужна идеология

Русским – в лице более двухсот народов — нужна идеология. России нужна идеология.

Этот запрос формируется и прорастает в нашей стране всё глубже и отчаяннее.

Но мало кто готов ответить на вопрос – а зачем нам идеология? Нам нужно со всем умом подойти к этому вопросу, чтобы не совершать прежних ошибок.

Для начала важно разобраться в ситуации в мире. Потому что запрос в обществе на идеологию не возникает просто так – он возникает, когда общество теряет смыслы и судорожно ищет новые.

После разгрома фашистской Германии мода на «господствующие» — официально закреплённые в государстве идеологии — на Западе благополучно канула в лету. Все западные философы и идеологи наперегонки начали выдавать теории о том, насколько бесполезны и разрушительны идеологии, в какую кабалу они загоняют народ и насколько сильно закрепощают «дух свободы».

По сути, единственным форпостом цельного, объединяющего общество смысла остался СССР. Под его влиянием крепли Китай и Северная Корея. Собственно, всё было бы хорошо, не придя ко власти «кукурузник» Хрущёв. Он известен «развенчанием культа личности Сталина», но, по сути, XX съезд КПСС сделал больше – этот съезд убил сакральность идеологии в обществе.

С этим можно спорить. Я не отрицаю. Казалось бы – где Сталин, и где идеология? Ведь идея о светлом будущем не держалась на единственной в стране личности?

Нет, не держалась. Но важно понимать, что тогда Сталин был символом всех последних побед СССР – от подвига Великой Отечественной войны и до фантастической индустриализации всей страны. Возможно, он не хотел быть таким символом – а читая многие его рассуждения, становится ясно, что он действительно не хотел им быть. Тем не менее, история и людские взгляды сложились так, что он стал таким символом.

Уничтожив символ, уничтожишь и смыслы, связанные с ним.

Хрущёв сделал именно это. И не дал никаких новых смыслов, кроме «Догнать и перегнать Америку!». Но на этом, сами понимаете, далеко не уехать. А американские фильмы, пропускаемые в СССР, рисовали такую красивую картинку «презираемого Запада», что и этот смысл выдохся очень быстро. Слишком быстро. При самом своём рождении.

Так в СССР начала выхолащиваться идеология – растеряв свою сакральность. Ведь главные победы великих народов СССР происходили под руководством кровавого сатрапа – какая сакральность здесь вообще возможна?

Всё, безусловно, намного сложнее. Я даю лишь самые общие контуры. Иначе эта статья рискует стать дипломной работой. И, разумеется, мы не будем затрагивать экономические и политические промахи, иначе это рассуждение никогда не кончится — но они не менее, а местами и более важны. Развенчание культа было всего лишь отправной точкой, которую я сейчас зафиксировала.

В итоге, перестройка стала возможна не только благодаря предателям в руководстве страны – но и потому, что народу действительно нужны были перемены.

Перемен требуют наши сердца,
Перемен требуют наши глаза,
В нашем смехе, и в наших слезах,
И в пульсации вен:
Перемен!
Мы ждем перемен.

Народу требовались новые смыслы, потому что старые уже давно умерли и стали ветошью на теле страны, замедляющей её эволюционное развитие.

Горбачёв не дал новые смыслы, но зато он разрушил устоявшийся стабильный мир для 293 миллионов людей, живших на момент перестройки в СССР.

Следующие десять лет было не до смыслов. Ещё десять – уже не совсем до смыслов, тут бы на ноги встать. Но вот новые десять лет мы ищем для себя подходящие идеи, и тут-то и происходят все основные идеологические баталии в обществе, потому что у каждого на этот счёт своё мнение, и оно должно стать единственно верным для всей страны. Кто-то призывает перестать кормить Кавказ и все народы, кроме славян, сосредоточившись на возрождении русского народа, кто-то хрустит французской булкой и ходит с иконами Николая Второго, кто-то требует возродить СССР.

А кто-то просто любит Россию такой, какой она есть. Но и эти люди требуют идеологию – правда, не совсем понятно, какую.

На Западе, тем временем, без господствующих идеологий оформлялись новые, не принятые на государственном уровне, однако ставшие определяющими. Примерно до развала СССР Европа с Америкой чрезвычайно переживали за демократию и наделяли правами всех ранее угнетённых.

Потом Запад ударился в климат и всеобщую социальную справедливость, и в итоге мы сейчас видим полноценно сформировавшуюся «зелёную» идеологию с эдаким карикатурным социализмом для всех – «отобрать и поделить», для поддержания которой необходима стабильно работающая фашистская система глобализма.

Происходила данная переориентировка ценностей на фоне общего обветшания западной мечты, периодических структурных кризисов, падения среднего класса и общего ухудшения уровня жизни. Рассчитывать на старые смыслы благополучия двадцатого века уже стало нельзя – потому что когда почти у всего старого поколения есть собственное жильё, а нынешнее поколение может получить его или загнав себя в ипотечную кабалу, или по наследству – возникают очень серьёзные вопросы к этим смыслам благополучия, и остались ли они вообще.

Поэтому молодёжь всецело переориентировали на защиту финансово слабых и психически немощных – ЛГБТК и прочих нетрадиционных. Народ необходимо было отвлекать от пустеющего холодильника, и западные идеологи сделали это на «ура». Они нашли виновных в пустеющих холодильниках, и, поддержав финансово слабых и психически немощных, набрали свою небольшую, но психологически мощную, закабаляющую всех остальных чувством вины, армию в борьбе против старого мира.

Не столь важно, есть ли господствующая, официально закреплённая на государственном уровне идеология, или нет. Общество её всё равно найдёт, особенно – если есть такие пастыри, как Сорос.

Проблема в том, что человек не может жить без смыслов. Я уже упоминала об этом, и повторюсь вновь. Так устроена человеческая природа. Как и всегда в наших рассуждениях, я вновь категорически не согласна – не согласна с тем, что людей от животных отличает разум. Нас от них отличает то, как мы пользуемся этим разумом.

Как и животные, мы едим, спим, размножаемся. С биологической точки зрения люди – и есть высший вид животных. И, согласитесь, что человек, который особо ничем, кроме еды-сна-размножения-убийства низших видов и других людей себя не занимает, не особо от животного и отличается, насколько бы разумен он ни был.

Безусловно, это очень обидное нетолерантное высказывание.

От животных нас отличает то, чем мы себя занимаем помимо исполнения простых физиологических функций и других действий, присущих животным. Это – изобретение нового. Это – открытия. Это – осознанный труд на благо этих изобретений и открытий.

Все эти действия стали возможны для человека потому, что он смог наделить их смыслом. Это – первая реперная точка наших рассуждений.

И вторая, наиболее важная проблема – и вторая реперная точка — состоит в том, что смыслы были утрачены всем миром. У Запада есть негласная идеология, и сейчас он ею расколот на две половины – глобалистско-либеральную и более национально-консервативную. Но в этой идеологии нет высшего смысла – все её функции направлены сугубо на развитие всяческих девиаций, поддержание «всеобщей уравниловки» и исполнение собственных пагубных идей в виде зелёной энергетики.

За зелёной энергетикой, которая станет смертью всего цивилизованного мира – мы это уже разбирали в одной из предыдущих статей – и свободой называться чайником со скруглёнными уголками, не идёт ничего. Это тупик.

Высшие цели развития общества Западом, а следовательно, и всеми его сателлитами, были утрачены. То, как это происходило, мы тоже уже разбирали.

Примерно такая идеологическая обстановка существует на нынешний день. Идеологии – как в России, так и на Западе, есть. Но высших смыслов больше в них нет, они стали Ветхим заветом, исчерпавшим своим возможности для вдохновления людей. Общество застыло. А застой – это не просто топтание на месте, это ещё и неизбежная деградация. Мы попали в эпоху, когда вся наша планета (за исключением глубин океана) изучена, а подвиги Дальнего Космоса нам ещё не доступны. В эпоху, где наука развита, как никогда прежде, но эта наука оказалась отделена от полноценного влияния на общество – ведь теперь связи между открытиями и их внедрениями в жизнь безумно тонки и порой почти не отслеживаются. Все прежние идеологии стали ветхозаветными и утратили своё прежнее значение; теперь они могут лишь дать рамку для шаблона, или гнилую морковку для человеческих масс-осликов – но вдохнуть новую, полноценную жизнь в общество они не уже не способны.

Уныло? Согласна. Безнадёжно? Если только себя в этом убеждать.

Простите за столь длинное вступление.

Теперь переходим к главному – к идеологии. И к России.

Что вообще такое – идеология? Официально установленное понятие гласит нам так:

Идеология — система концептуально оформленных идей, которая выражает интересы, мировоззрение и идеалы различных субъектов политики — классов, наций, общества, политических партий, общественных движений — и выступает формой санкционирования существующего в обществе господства и власти (консервативные идеологии) или радикального их преобразования (идеологии «левых» и «правых» движений); идеология и форма общественного сознания — составная часть культуры, духовного производства.

Это, безусловно, важное определение. Но оно не говорит нам о том, какие функции для общества исполняет идеология. А ведь это и есть самое главное – ключевая реперная точка наших размышлений.

Для начала давайте попробуем определить, для чего она изначально предназначалась, потому что именно это выведет нас на нужный путь.

Первые основоположники самого понятия – идеология – Антуан Дестют де Траси и Этьен де Кондильяк, определяли её в виде учения, которое должно было выступать в виде главных руководств в политической, научной, правовой, и самое важное – в социальной и моральной жизни общества.

Вы заметили ту кардинальную разницу между изначальным и современным понятием идеологии?

Сейчас она обязана выражать то, чего хотят массы.

А изначально она должна была их учить.

Безумно жаль, что небезызвестный Наполеон Бонапарт зарубил на корню их идею, как «абстрактные утверждения, которые заменяли политическую реальность», ведь тогда, возможно, история могла бы повернуться совершенно иначе. Но это понятно: диктатуре и демократии категорически противопоказано учить общество – они обязаны навязывать ему свои прихоти, выдавая их за собственные желания данного общества.

Если кто-то не согласен – отсылаюсь на США и Европу наших дней. А заодно на всю историю человечества. Даже в Греции, считающейся основоположницей демократии, малочисленный обеспеченный демос решал за всё остальное общество. Я не могу сказать, что данный подход был плох. Просто, так или иначе, выбор демоса подкреплялся мощной в то время религией и морализированной развитой философией (даже вспоминая греческий гедонизм, можно сказать, что он был подкреплён данной основой). Сейчас ничего этого нет даже близко.

Потому что в наши дни мораль стоит не над обществом, как некие независимые от него законы гуманизма – она проистекает из общества. Вспоминаем: идеология и все остальные моральные и нравственные базисы ныне выражают то, чего хотят массы, а заодно убеждают эти массы в том, чего они хотят.

По сути, это не является идеологией. Это является политической идеей.

И то, чего хочет общество – и каждый конкретный человек – и то, что ему нужно – как правило, категорически не совпадает. Мало какой ребёнок от всей души хочет учиться в школе, но почти каждый хочет питаться лишь сладостями и вредностями. Однако, если ребёнку это позволить, данный подход приведёт лишь к ожирению и диабету, не говоря уже обо всём остальном. Кто-то вновь не согласен? Опять же отсылаю всех к нынешнему положению мира. Кто-то может сказать, что общемировое общество здорово, положа руку на сердце и поклявшись не лгать?

Это результат того, что люди решили, будто бы идеология обязана выражать их интересы – а не учить их.

Вот тут и находится главная загвоздка: чтобы не наступить на те же завернутые в бесконечную спираль истории грабли, жаждущему идеологии обществу необходимо признать, что оно не учитель, а ученик.

Социуму нужно признаться в том самом тайном детском желании быть ведомым.

Потому что так или иначе каждый, требующий идеологию, и без того в этом желании признаётся. Но не осознавая, что оно по сути своей значит. Много месяцев назад, приступив к данной статье, я опросила некоторых своих знакомых — для чего им требуется идеология? Ответы были характерны.

Чего мы хотим от общества? Чего хотим от освоенного космоса? Что нам нужно сделать с собой, какие задачи решить, какие личностные качества воспитать, чтобы что-то делать в этом освоенном космосе?

Вот сами вы чего хотите такого, ради чего будете работать, не покладая рук, ограничивать себя во всем? Вот такое желание и есть идеология.

Мне так же справедливо указали на непреложный факт:

Идеология не ляжет, если нет почвы. Но почва готовится долго и тщательно, она никогда не возникает завтра. Можно принять поправку и сказать — теперь у нас идеология и национальная идея. Все скажут – хорошо, спасибо, и пойдут дальше ждать банан. Это нужно, чтобы социум созрел и стал готов к тому, чтобы «Комсомольцы — на самолеты!» или «На марсе будут яблони цвести». Без этого ничего не будет.

Разумеется, можно взять старые и сто раз переваренные символы и идеи, и возвести в их универсальный абсолют. Разумеется, история совершит очередной виток, и общество – со страной вместе – распадётся, потому что эти символы и идеи не свершатся и бесконечно устареют, как хрущёвское «Догоним и перегоним Америку», а значит – они перестанут отражать чаяния общества, и оно пойдёт искать себе новые символы.

Чтобы Россия не просто выжила, а расцвела, необходимо совершить революционный скачок в самом понятии идеологии, вернувшись, как ни забавно, к её основам. Идеология должна перестать быть общественной проституткой на чей-то вкус, которую станут навязывать всем остальным, кому она не нравится. История доказывает, что это путь в разруху и новую перестройку. Кто теперь помнит «одноэтажную Америку»? Её смели. Как смели СССР, когда его смыслы и цели стали слишком очевидно неисполнимы в экономическом плане, а мораль оказалась чем-то ветхозаветным и мешающим жить.

Идеология должна стать указующим маяком, надстройкой над обществом, которое наконец-то, впервые за сотни лет, согласится, что ему необходимо научиться чему-то важному и официально потянется к чему-то, что выше его самого.

Политические и экономические цели бессмысленно включать в идеологию – они лишь должны поддерживать её, как нынешние «Национальные проекты России». Опыт СССР должен был научить нас этому.

Значит, остаётся правовая, научная и моральная жизнь общества. Остаётся нравственность, которой необходимо объять все эти сферы социума.

Идеологии необходимо стать общим построением гуманизма, смыслы которого не меняются никогда; ей необходимо преисполниться той самой «абстрактной» утопической мечтой, которой достаточно просто достигнуть, и которая будет вдыхать в общество силы постоянно идти вперёд. И эта мечта обязана бесконечно сменяться, не зацикливаясь на самой себе. Потому что важна не цель пути, а он сам – это бесконечно древняя мысль, которую общество так и не усвоило по-настоящему, лишь условно с нею соглашаясь. И это общество придётся обманывать данной уловкой, развешивая на его пути всё новые и новые морковки, за которыми оно жадно будет брести.

Кажется, мы вот так, морковкой, охарактеризовывали нынешние бессмысленные идеологии? Разумеется. Инструменты влияния всегда одни и те же. Различаются цели данного влияния.

И каждая цель и «мечта» обязана содержать в себе то самое абстрактное – духовное, которое бы её объясняло.

Создать термоядерную энергетическую установку – для чего?

Освоить Солнечную систему – для чего?

Покорять Дальний Космос – для чего?

Во всём этом, разумеется, будет утопическая мысль построения социальной справедливости и братства. Запахло коммунизмом? Возможно. Немного. Но без всякого равенства, потому что общество, приняв роль ученика, должно смириться с тем, что его надо учить – а некоторых его членов учить особо.

Равенство невозможно, потому что мы все разные, и порой диаметрально противоположные. Джордано Бруно не равен безымянному наркоману из подворотни, но и Джордано, и наркоман заслуживают поддержки и помощи общества на пути к своему развитию. И они, поддержка и помощь, будут так же диаметрально противоположными по своему наполнению.

Возможно, это пахнет авторитаризмом. Возможно. Немного. Но демократия показала свою полную несостоятельность, потому что для поддержания всеобщей свободы, в конце концов, оказывается необходимым заковывать общество в кандалы, чтобы оно выполняло условия свободы. Где здесь разница между демократией и авторитаризмом?

Тут и возникают все основные проблемы. Где взять учителей, если каждый человек – производное своего общества? И как людям смириться с тем, что они несовершенны? Против этого протестует вся человеческая природа, убедившаяся в своём абсолютном всемогуществе. Однако, сила не равняется правоте. Это тоже то, что должно усвоить общество, которое стремится не просто к своему выживанию, но и к жизни.

Всё вышенапечатанное – всего лишь общие философские абстракции и производные попыток понять саму суть человеческой цивилизации. Я не говорила, что укажу пальцем на нужную идеологию и распишу все её базисы, цели и идеи.

Потому что до принятия идеологии нам пока дальше, чем до Марса. Прежде чем её можно было бы разработать и установить в обществе, вначале необходимо, чтобы общество достигло того пика хаоса, разобщения и отчаяния, чтобы смогло осознать необходимость.

Необходимость не жрать любимые конфеты без конца, а просто спокойно учиться быть хорошим человеком.

Хороший человек — тоже философская абстракция. Как и его мечты, цели и желания.

И пока он ею будет, Россия и всё остальное человечество останется в нашем сегодняшнем цивилизационном тупике.

Всё, что я, как производное своего общества, могу сказать – идеология должна стать учением.

Сейчас главная цель – чтобы общество осознало необходимость учиться.

Это всё, что я могла обозначить в данном спиче. Это тот самый первый смысл, который должно обрести общество на пути к остальным.

К смыслам нравственности, морали и справедливости, которые есть основа вечной идеологии. У русских есть все шансы стать державой, которая их найдёт. Потому что это я пишу, как производное своего общества.