Начало большой чрезвычайной ситуации

Это оценки и ощущения самих американцев — и если пока аналитики скромничают по поводу возможности гражданской войны внутри США, то эти оценки и ощущения передают ту безнадежность, которую сегодня в Америке чувствуют многие. Чувствуют на уровне почти физических ощущений.

Секретный чат плохих цифр:
13: — Я приношу сплошные несчастья, меня все боятся!
666: — А я вообще знак зверя, я предвещаю Апокалипсис!!!
2020: — Здрааасьте…

Это рано или поздно должно было случиться. Американское (да в целом и все западное) общество шло к этим ощущениям уже очень давно — но оно не могло их внятно сформулировать, пока не сработал кумулятивный эффект. И только когда эти сконцентрированные, но еще не до конца осознанные ощущения прожгли броню ежедневной американской обыденности, появились первые и очень явные панические нотки.
Эти панические нотки рассыпаны бусинами по всем демократическим (и не только) западным СМИ — достаточно было почитать Рейтерс, BBC или CNN. Нью-Йорк Таймс давно уже живет в состоянии плохо скрываемой истерики, так же, как и Ассошиэйтед Пресс. SNBC вторит Вашингтон Пост и Нью-Йоркеру в попытках осознать признаки новой реальности — и пока это получается крайне плохо.

"Годы Трампа сломали мозги американским левым". Чушь. Трамп оказался всего лишь катализатором процессов, протекавших в американском обществе еще с начала 90-х годов прошлого века. И даже раньше, когда либеральная идеология только определялась с тем, какими методами она будет разрушать устоявшийся миропорядок — а это 70-е годы прошлого века.
Для американских демократов это было золотое время — они неподконтрольны и всемогущи, они диктуют свою волю всему миру. По их лекалам выстраивался весь западный «цивилизованный» мир — во всяком случае тот, который мы наблюдаем сегодня. Мир с консолидированным мнением по поводу России — и мир, ворующий друг у друга маски во время пандемии. Мир, осуждающий национальный консерватизм русских и китайцев — и мир, отвергающий религию, традиционную тысячелетнюю мораль и активно внедряющий волю разнообразных меньшинств.

«Люди отчаянно хотят действовать, даже разрушительно. Мы-общество на грани нервного срыва, а не гражданской войны. Мы находимся только в начале Великой чрезвычайной ситуации. Там есть что-то самоубийственное и безрассудное. В китайской пословице говорится, что каждый толкает падающую стену. Я живу с прекрасным оптимистом, человеком, знавшим зоны военных действий, революции. Не засыпайте в гневе, не просыпайтесь среди ночи, задыхаясь от экзистенциального страха. Вставайте с надеждой. Пусть каждый будет восходящим солнцем, начиная с себя.»

Все это похоже на попытку бегства от реальности. Можно сколько угодно повторять себе, что все будет хорошо, но подсознание не обмануть — а оно уже знает, что все будет только хуже и хуже.
Можно привести кучу экономических выкладок, с цифрами, рейтингами, аргументами и доказательствами. Можно сказать, что американское общество способно справиться с этими вызовами — а можно просто оглянуться назад и увидеть некую ретроспективу падения социума в пропасть.

BLM не мог появиться из ниоткуда. Для появления любого значимого явления нужны предпосылки, почва для посевов, всходов и произрастания до взрослого состояния — а когда это уже произошло, то выросшее из микроскопического зернышка явление дает свои семена. Более жесткие и жизнеспособные, с высокой адаптивностью к мутациям.
BLM, как и «Гордые мальчики» Трампа — это признак милитаризации общества. Это только выглядит стихийным и бесконтрольным, на самом же деле за всем этим все отчетливей проступает руководящая и направляющая рука — и не факт, что у BLM и «Гордых мальчиков» это разные руки.

Милитаризация общества, имеющего на руках до 400 млн только зарегистрированных стволов. Дефундирование (снижение финансирования) полиции. Лишение полицейских правового иммунитета. Доведение общества до перманентных истеричных реакций. Безработица, мгновенно переводящая семьи из среднего класса в разряд нищих и, зачастую, бездомных. Пандемия, убившая тысячи бизнесов — и массовые погромы, убившие еще больше компаний. Перегретый пузырь фондовых рынков — и всеобщее знание о том, что все это обязательно рухнет в один момент.

«Интересно видеть последствия всего этого. Между консерваторами и либералами растет раскол. У каждой группы есть свои сторонники жесткой линии, которые сейчас набрасываются на тех, кто более умерен в своей группе. Многие люди с обеих сторон больше не видят серого. Каждая позиция либо черная, либо белая, и любой, кто не согласен, является еретиком. Я думаю, что Трамп в какой-то степени способствовал этой динамике, потому что многие люди хотели, чтобы кто-то дал отпор другой стороне, которая навязывала нам свою чепуху в годы Обамы. Я не сомневаюсь, что Обама создал стремление к “Трампу».”
Некоторые либералы составляют списки или угрожают “не забывать «всех тех, кто голосовал за „ненависть“ и т. д.” Чего они не понимают, так это того, что многие из нас, кто голосовал за Трампа, не чувствуют, что у нас был выбор. Либо отдайте контроль проснувшейся толпе, либо голосуйте за единственного человека, который был в состоянии противостоять им. Опасность заключается в том, что они не видят, как кто-то может не согласиться с их прогрессивизмом. По их мнению, они просто „правы“, и любой, кто не согласен, не просто неправ, но должен быть обращен или уничтожен.
Вполне возможно, что более холодные умы одержат верх, но прямо сейчас голоса ненависти слева разрешаются по всему твиттеру, в то время как те, кто сомневается в чем-либо о выборах, подвергаются цензуре или замалчиваются. Цель, с информационной точки зрения, состоит в том, чтобы подавить все неутвержденные идеи таким образом, чтобы они казались радикальными и вне мейнстрима, тем самым заставляя всех остальных делать именно этот вывод.»

Это квинтэссенция ощущений — и это же описание причин, по которым одна часть общества никогда не согласится с другой; но обратите внимание на язык, которым это все описывается — ничего не напоминает? Это же язык времен Святой Инквизиции с ее непримиримостью и яростным противодействием инакомыслию — и вся Америка сейчас разговаривает исключительно на таком языке.

«Я слышал, как все больше и больше консервативных друзей говорят что-то вроде: “возможно, придется пролить кровь.» — Это профессионалы с высшим образованием. Я думаю, что многие из них считают, что Трамп был последней позицией на их политической стороне. Теперь они думают, что им, возможно, придется защищаться физически. Другие говорят, что они устали склоняться перед разбуженной толпой и не собираются больше молчать. Я думаю, что консерваторы теперь понимают, что другая сторона на самом деле сделает все, чтобы добиться власти. Даже если кража не может быть доказана, почти все, с кем я говорил, чувствуют, что это произошло, и, вероятно, мы ничего не можем с этим поделать. Если демократы смогут контролировать выборы, то их власть останется бесконтрольной. Если это произойдет, то готовьтесь к восстановительным лагерям."

Да. Концлагерь, как высший смысл и крайнее проявление американской свободы. Свободы слова и свободы воли. Свободы иметь свое мнение и свободы его выражать без опасения быть растерзанным, — толпой или судебной системой — неважно чем.
Мы не видим за деревьями леса — а он там есть, на тысячи и тысячи километров вглубь. С буреломом и болотами, в которых можно навсегда пропасть без следа. Мы видим только опушку этого леса — но даже то, что из него выплескивается на солнечный свет, пугает американского обывателя до дрожи — и мы можем только предполагать, какие чудовища все еще скрываются в самой чащобе, под густыми сумеречными кронами.

В Америке достаточно умных людей, чтобы понимать — сейчас хватит одной провокации, чтобы ситуация взорвалась окончательно. Любой начавшийся прямой бой между правыми и левыми — и все станет совершенно неуправляемым за секунды.
При этом ни одна из сторон не просто не готова к компромиссам — они принимаются за предательство. Да и могут ли быть компромиссы там, где они невозможны в принципе? Да, в тех же церквях вполне могут появиться священники-трансгендеры, но удержит ли это паству? Скорее наоборот — вся церковь очень быстро потеряет любое влияние, что мы и наблюдаем на Западе — а часть толпы уже просто открытым текстом требует трансгендеров в храмы, не собираясь быть паствой.

Это тоже признак распада социума. Когда толпа требует изменить даже то, к чему она почти непричастна, другая половина общества никогда не согласится с этой толпой. А раз так, то радикализм неизбежно будет нарастать с обеих сторон, ибо вторая сторона так же легко и быстро способна превратиться в толпу, неуправляемую и агрессивную — и так же легко готова громить и убивать.
Толпу всегда легко завести на агрессию — и американскому обществу стоило бы задуматься над способами, исключающими влияние толпы на политические процессы. Но, вместо этого, толпу сделали важным инструментом внутренней политики — и даже если трамписты возьмут верх, им не удастся удержать леволиберальные толпы. Впрочем, вполне справедлив и обратный процесс — правые никогда не согласятся с левыми, окончательно взявшими власть.

Затмение только началось — а когда снова выйдет солнце, мы рискуем увидеть совсем другую Америку.
И я боюсь, что мы ее просто не узнаем.