Голод в России 1921-22 гг (окончание)

Подписание соглашения между правительством Советской России и руководством АРА состоялось в Риге и буквально через месяц после подписания американская гуманитарная миссия начала свою работу. Первыми были Петроград и Москва, именно отсюда гуманитарная миссия АРА стала продвигаться вглубь России.

Механизм работы миссии был отлажен, в коллективе царила жесткая дисциплина, все делалось своевременно – в общем, опыт, приобретенный АРА казался неоценимым.

Территория, где свирепствовал голод, была поделена на административные округа, границы округов не совпадали с границами губерний и зависели от транспортной доступности. Американский персонал работал на принципах четкой иерархии: во главе каждого округа стоял управляющий, которому подчинялись губернские инспекторы, руководящие работой уездных инспекторов, в обязанности которых входил контроль за распределением продовольствия на подчиненной ему территории. И только продовольствием дело не ограничилось.

Приступив к работе в России, американцы действовали по аналогии с Бельгией: кормили сначала детей, потом беременных и кормящих женщин, больных. Именно такую помощь и обязались предоставить АРА согласно рижскому соглашению: Россия обязалась не использовать гуманитарную помощь для взрослого населения, а АРА обязались кормить и лечить детей, женщин и больных людей. Но уже через неделю работы миссии стало понятно, что ограничиться помощью только детям и женщинам не получится, настолько тяжелой была ситуация в России.

С первым составом гуманитарной помощи в Россию прибыл профессор Стэнфордского университета Вернон Келлог — он совершил что-то вроде инспекционной поездки и при помощи управляющих скорректировал программу, по которой работала миссия. Он смог довести до Гувера, что работать по аналогии с тем, как работали в других странах, в России не получится: в Европе голод был в основном в городах, где люди жили довольно кучно; взрослые так или иначе могли прокормиться, больше всего от голода страдали дети – свирепствовали рахиты, цинга и прочие заболевания, вызванные нехваткой питания. В России голодала деревня – миллионы людей и огромные пространства, где засуха растрескала землю, где «горели» от жары не только всходы, но и трава, где сохли деревья и кустарники. Кормить в такой ситуации детей и не кормить взрослых не имело смысла просто потому, что без взрослых дети не выживут. А прибавьте к этому инфраструктуру, уничтоженную гражданской войной и эпидемии инфекционных заболеваний, которые уничтожали целые деревни.

Вот тогда-то Гувер и смог пробить в Конгрессе выделение двадцати миллионов долларов для приобретения продовольствия и медикаментов для голодающих в России, за что подвергся довольно жесткой критике как правых, так и левых.

Конституция США запрещает правительству оказывать кому бы то ни было благотворительную помощь. Вообще. Даже собственным штатам. И именно за то, что правительство выделило средства на помощь России, жестко критиковали и Гувера, и Вудро Вильсона. В прессе писали о том, что (не дословно) «в то время, когда американские фермеры оказываются в бедственном положении правительство вместо помощи своим гражданам, тратит миллионы, чтобы спасти от голода страну, на которую уже потрачены миллионы с целью там голод и вызвать. Цель наконец достигнута. И снова тратятся миллионы, чтобы накормить тех, кого желали видеть умирающими от голода».

Так или иначе, но деньги выделенные правительством США, благотворительные взносы от организаций и частных лиц в фонд АРА были таковы, что на пике своей деятельности сотрудники АРА кормили в России более десяти миллионов человек ежедневно.

И да, действительно — сотрудники американской миссии очень скрупулезно собирали благодарности от крестьян, а спасенные от голодной смерти испытывали чувство искренней благодарности к спасителям. И да — калорийность пайков АРА была самой низкой из тех, кто предоставлял помощь. Низкой, но ее хватало на то, чтобы сохранить человеку жизнь. Можно накормить троих, а можно спасти жизнь пятерым — впроголодь, но жить будут.

Паек – это 410 грамм сырой кукурузы, выдавали его взрослым два раза в месяц – 15 пайков на две недели. В местах, куда доставка помощи была серьезно затруднена, выдавали сразу месячную норму. Помимо общей помощи, через структуры АРА американские граждане могли оказывать «адресную» помощь. Так, в 1922 году девочки-скауты из штата Массачусетс собрали 1072 доллара, на которые было приобретено 107 посылок, в которые входили: 22,5 кг муки, 10,3 кг риса, 1,2 кг чая, 4,5 кг жира, 4,5 кг сахара и 20 банок сгущенного молока. По желанию девочек-благотворительниц, эти посылки достались самым голодающим детям.

Здесь же, в России, АРА пришлось заняться нехарактерной для них деятельностью: наладить доставку медицинских препаратов, вакцин, медицинского и хирургического оборудования. Все это поставлялось в российские больницы. Были развернуты пункты амбулаторной помощи и аптеки. Так же служащим АРА пришлось организовывать общественные работы, на которые приглашались безработные и беспризорники: люди занимались восстановлением инфраструктуры, очисткой улиц, разбором завалов. Такие отряды кормили горячей пищей из запасов АРА.

С осени 1922 года голод пошел на убыль, ситуация стала стабилизироваться и АРА стали постепенно сворачивать свои структуры, и летом 1923 года миссия АРА официально закончила работу в России.

Как бы то ни было, и в чем бы ни стремились в последствии обвинить американскую миссию, но советское руководство признавало, что деятельность этой благотворительной организации спасла десятки миллионов жизней советских людей.

Свидетельства очевидцев о голоде в России в американской прессе

Сообщения о голоде в России появились в американской прессе задолго до обращения М. Горького «Ко всем честным людям». Выше говорилось, что руководство страны стало предпринимать попытки получить помощь хоть от кого-нибудь за некоторое время до того, как голод развернулся на просторах России во всю свою жуткую мощь. Но мир оставался глух к воззваниям большевиков. Однако американская пресса о голоде и катастрофе, которая надвигается на советскую страну, писала довольно много и охотно.

Назвать сведения, публикуемые в тот период, достоверными – сложно. Все-таки РСФСР была закрытой страной, находящейся в экономической, продовольственной блокаде, так что иностранных журналистов на территории России не было. Но поскольку советское правительство не скрывало масштабов трагедии, а советская пресса публиковала все данные, то западные издания пользовались информацией «с мест», ссылаясь на советские газеты и журналы. Однако часть информации доходила до Америки в качестве слухов, а часть – это рассказы беженцев из пораженных голодом районов.

Так, «Чикаго Трибьюн» публиковала свидетельства работавшего в Брест-Литовске и Пинске сотрудника гуманитарной миссии, который наблюдал наплыв российских беженцев в эти регионы. В основном публиковались рассказы о массовом забое скота, в том числе лошадей – нечем кормить; об употреблении людьми в пищу разного рода суррогатов. Самые характерные заголовки того периода: «Орды русских бегут из голодающих зон», «Голод вынуждает советские орды идти в города», «Голод распространяется по всей России».

В публикациях часто заявляли, что беженцы, прежде чем уходить, жгут села, что родители бросают детей. Так, в «Ассошейтед пресс» называлась цифра в «60 тысяч брошенных детей в Саратовской области».

В принципе, скудость информации, в некоторых случаях, замещали образностью. Не то чтобы грешили против истины, но… вот, например, что писали из Парижа о голоде в России: «В большом «пшеничном поясе» на востоке центральной России, который простирается от Самары до Перми, местное население покидает свои дома и в панике уходит на запад, гонимое ужасом перед голодом, а также более глубоким страхом перед божественным возмездием, ожидающим «Святую Русь» за грехи и безбожие ее нынешних властителей (…) Дороги, ведущие на запад, переполнены несчастными беженцами, чьи повозки, набитые пожитками, детьми и стариками, тащат похожие на скелеты лошади и быки, у которых кости просвечивают сквозь кожу. К страданиям от голода добавляется жажда с ее муками, и, по оценкам, лишь 5% этих несчастных людей выживут в этом отчаянном путешествии».

Ну а дальше за недостатком сведений фантазия авторов разыгрывалась настолько, что стали писать о том, что правительство строит на подступах к Москве заграждения от беженцев, подвозят оружие, в том числе и полевые артиллерийские орудия. В газетах, чтобы уж совсем не выглядеть фантазерами, ссылались на информацию копенгагенских газет, которые в свою очередь ссылались на финскую прессу. Именно с такими ссылками вышли публикации, рассказывающие о голодных бунтах в Воронеже, Тамбове и Орле. И что бунты усмирять туда якобы отправили армию, но солдаты стрелять в крестьян не стали и сами присоединились к восставшим.

Но, конечно, встречались пусть и редкие, но свидетельства очевидцев. И то, что они рассказывали в своих интервью прессе, было в разы страшнее, нежели выдуманные истории. Так, преподаватель Колумбийского университета Джером Девис предпринял семнадцатидневное путешествие по России, не миновав и районы, затронутые голодом. Вернувшись в Америку, он подтвердил катастрофичность ситуации, рассказывал, что в Самарской области (по тексту источника) во многих деревнях умерла половина населения, что люди едят кору деревьев, что целые семьи кончали жизнь самоубийством, что матери не могли смотреть на то, как их дети умирают от голода и сами топили их в реке.

Но, как бы то ни было, образ российского голода все время подвергался разного рода метаморфозам и американцы не очень верили всему, что им рассказывала пресса. Когда между советским правительством и руководством АРА был заключен договор, то и общество, и представители прессы стали возлагать на представителей миссии большие надежды на то, что в Америку будет поступать достоверная информация о происходящем в России.

Интерес тема голода вызывала не только праздный. Информация о российском голоде, «устроенном» большевиками, использовалась еще и для подавления в самой Америке левых движений. Тем более что 21 пункт рижских соглашений говорил о том, что большевики обязывались «содействовать предоставлению американскому народу надежной и аполитичной информации о существующем положении и ходе работы по оказанию помощи, что должно содействовать расширению финансовой поддержки со стороны Америки». Таким образом, в США хлынул поток информации о ситуации в России и что важно, поток достоверной информации. И это был ужас.

АРА зашли в Россию в конце лета 1921 года, в декабре этого же года Хаскелл, руководитель миссии, сообщал: «Там, где еще несколько месяцев назад люди умирали сотнями, сейчас умирают тысячами. Через несколько месяцев они будут умирать сотнями тысяч». Хаскелл же рассказывал о том, что в «одном из саратовских округов люди умирают так быстро, что тела, в буквальном смысле вывозят вагонами». Эта картина – горы трупов – часто обсуждалась в американской прессе и самое страшное, что эта картина была российской действительностью. Буквально — горы трупов, которые привозили грузовиками на кладбище и хоронили без гробов. Трупы лежали в кузове, сложенные как мешки: «Мужчины, женщины и дети лежали все вместе, и все они не были прикрыты ничем, кроме кучи тряпья». По свидетельству корреспондента «Ассошейтед Пресс», трупов было так много, что их просто не успевали хоронить.

По словам сотрудницы квакерской организации в России Бьюлой А. Харли: «Кладбище – самое жуткое место, где тела сбрасывают в ямы, словно кучу дров (…) Сейчас куча трупов видна за четверть мили. С тел всегда снимают одежду, потому что она всегда представляет слишком большую ценность». Есть свидетельства гуманитарной работницы из Оренбурга, где так же приводятся картины тел умерших людей, как иллюстрация ужасов голода: «Мертвые тела лежали на улицах и их рвали и поедали голодные собаки, и никто не обращал внимания на это ужасное пиршество». Были описания голодающих детей; корреспондент «Чикаго Трибьюн» Флойд Гиббонс в одной из статей описал такую сцену: «Мальчик лет двенадцати, с лицом шестидесятилетнего нес полугодовалого младенца, завернутого в грязную овчину. Уложив малыша под вагоном товарняка, он заполз туда сам и вынул из кармана несколько сухих рыбьих голов. Он жадно грыз их; потом, прижав губы ребенка к своим, протолкнул тому в рот клейкую белую массу полуразжеванных рыбьих костей и чешуи, точно птица, кормившая птенца из клюва в клюв».

Вот что увидел в городе руководитель самарского отделения АРА Уильям Шафрот: «Никогда, за все время работы в центральной Европе я не видел детей, которые походили бы на истощенные маленькие скелеты, чьи худые лица и ноги, тонкие как щепки, завернутые в лохмотья, подтверждали сообщения о том, что они умирали по дюжине в день». Писал Шафрот и о детских приютах, в которых не хватало мест, где дети спали на полу: «грязные, дурно пахнущие, в лохмотьях – толпы иссохших стариков и старух – которым отроду не больше десяти лет». Практически все очевидцы отмечали тот факт, что голодающие дети практически не могли стоять, настолько они были слабы.

После появления в прессе подобных описаний, губернатор штата Индиана Джеймс П. Гудрич предпринял поездку в Россию с целью изучения сложившейся ситуации и определения адекватных масштабов помощи. Увиденное его сильно потрясло. В своем отчете Гуверу Гудрич писал: «Я мог бы рассказать вам истории нужды, страданий и смерти, вызванные недоеданием и голодом. О старом крестьянине, найденном на прошлой неделе в Казани умершим у дороги с мертвым маленьким ребенком на руках (…) О двух юных крестьянских девочках, чьи родители умерли от холеры за четыре дня до этого, и им нечего было есть в течение четырех дней кроме листьев капусты и моркови, которые они ели сырыми; бедные, голодные, страшно истощенные, полунагие беспризорные дети, дрожавшие на холодном ветру. Я мог бы рассказывать о подобных вещах до тех пор, пока у вас не заболит сердце, как оно заболело у меня, но это не поможет решить проблему».

Среди описаний ужасов голода, среди отчетов в которых умершие отмечались сотнями тысяч, среди картин самоубийств, когда отец вешался на глазах у детей, от того, что их, едва стоящих от голода, отказывались забирать в приют, потому что они не сироты, от картин убийства детей, которых не могли прокормить… Были и более страшные свидетельства голода – разрытые могилы и распотрошенные животными трупы, или разрытые и пустые могилы, потому что труп кто-то утащил и спасался от голода мертвой плотью. А были и случаи каннибализма, когда сосед съел соседку, заразившеюся холерой, а мать и старшие дети съедали младших…

Руководитель Оренбургского отделения АРА Фредерик Лайон был вынужден оставить свой пост – организм не выдерживал стресса. Сердце подводило. Рассказ Лайона о том, с чем ему пришлось столкнуться в России, получил название «Паломничество смерти». В этом рассказе впервые отмечается фатализм местных жителей, которые чувствуя приближение смерти, сами шли на кладбище, но рыть могилы уже не могли. Они просто ложились на землю и умирали. Есть свидетельство Шафрота, где он рассказывает, как будучи в одной из деревень с инспекцией он увидел крестьян, роющих огромную яму. На вопрос, что они делают, крестьяне ответили: «Мы роем могилу заранее, а то потом у нас сил на это может не хватить».

И вот что больше всего поразило американцев в голодающей России – спокойствие. Люди не бунтовали, а принимали выпавшее на их долю испытание чуть ли не с юмором и еще американцы отмечали, что больше всего российский крестьянин не хочет, чтобы его жалели. Они и сами не жалели ни себя, ни своего соседа…

Вот на этом, пожалуй, нужно закончить описание голода в 1921-1922 годах в России.

Не надо жалеть, тех, кто этого не хотел. Лучше почтить их память минутой молчания.