Про молодежную политику и культуру (окончание)

Продолжение разговора о молодежи и культуре приходится вести, «вглядываясь» в суть проблемы через призму происходящих в стране событий. Хотелось бы, конечно, полностью «очистить» восприятие, но боюсь, что сколь бы не хотелось оставаться непредвзятой, выполнить сие мне не под силу. То есть, пусть и небольшой, но перекос в сторону негатива в моих рассуждениях наблюдаться будет. С другой стороны, все-таки лучше перебдеть, чем недобдеть.

О самой молодежи, об образовании и об уготованной нами, вчерашним студентам, социальной нише сказано уже достаточно. Суть сказанного в двух предыдущих материалах сводится к тому, что некачественно мы к ребятам относимся, очень некачественно. То, что в молодежной среде наблюдаются негативные тенденции – это в очень большой степени наша вина. Не государства, не системы образования, а тех, кто постоянно находится рядом с ними, тех, кто создает негативную атмосферу вокруг них, кто страдает неприятием их инаковости. Они другие, но не плохие.

И еще — на нас лежит ответственность за ту «культуру», что вынуждена потреблять наша молодежь. Дверцу западной культурке открыли мы с вами, и она, культурка, хлынула на нас таким потоком, что остановить это мы оказались не в состоянии. Один раз полюбопытствовали и до сих пор отплеваться не можем. А молодежь это впитывает, отсюда и инаковость. Но пока, в большинстве случаев, это только внешнее влияние. Внутрь, в душу ребят эта культурка еще не влезла, хоть и прилагает для этого массу усилий. Но это пока, пока, в большинстве своем эти усилия ни к чему не приводят. Но ведь пока.

Принципиальная разница между современной западной цивилизацией и тем, что принято называть русским миром, зиждется на стремлении Запада к опрощению (не путать с упрощением). Но до недавнего времени этот же Запад веками пестовал культуру разума, мысли – cogito ergo sum – мыслю, следовательно существую. И подтверждая свое существование, Запад продуцировал мысль. И хорошо это делал. Но при этом Западу не чужда была и культура чувства. Это стало особенно заметно в 19-20 веке. Уж насколько мы не любим Британию, но Диккенса, Моэма, Джерома почитывали, про французов и немцев и говорить не приходится, с культурой этих народов у русских вообще комплиментарные отношения сложились, и это невзирая на периодические военные противостояния. А конец девятнадцатого, начало двадцатого веков подарили миру плеяду талантливейших писателей, актеров, философов, художников…. И в какой-то момент западная культура в идейном и гуманистическом настрое, в ощущении Духа, почти слилась с российской.

Это мое сугубо личное мнение, но именно перелом, стремление Запада к опрощению всего и вся, к унификации человека, случились тогда, когда «родился великий Гоген». Когда Запад постиг величие его картин и осознал тот путь, что прошел этот художник.

Гоген выбран мной как пример в силу того, что его судьба показательна. Немного авантюрист, достигнув чина лейтенанта флота, становится успешным брокером, теряет состояние и, плюнув на все, подается в Океанию. Никем не признанный и не понятый, он сражается с нищетой и болезнями, и пишет, пишет, пишет…. Да, среди соотечественников, современников никто не понимал его художеств, никто не поддерживал его морально, но между тем, и сам-то он, по сути, предал каждого, кто так или иначе помог ему на пути достижения цели. По нынешним меркам Гоген – педофил-сифилитик, алкоголик, наркоман, полностью морально разложившийся тип. Но посмотрите на его работы – сплошное обнаженное женское тело и ни грамма пошлости. Каждая созданная им картина – это описание идеального мира, его утопичная, одухотворенная мечта.

И вот в какой-то момент Запад осознал, что для того, чтобы выразить одухотворенность, нужно освободить дух от оков, и в том числе — оков морали и нравственности. Но при этом Западу не хотелось идти путем нищеты, боли, забвения, и он решил, что освобождать дух надо с раннего детства.

Еще раз, Гоген – это просто яркий пример, но ведь каждый из плеяды писателей, художников, музыкантов, философов конца девятнадцатого, начала двадцатого века шли именно дорогой Гогена. Просто их судьбы не столь ярки и показательны, а потому менее известны.

П. Сезанн
А так, кроме Дали и позднего Пикассо и назвать-то кого-либо, из любимых ныне творцов, успешными нельзя. Тот же Хемингуэй с кучей попыток суицида, Ван Гог с отрезанным ухом, Джек Лондон со снотворным…. Все, кто шел дорогой поиска Духа, были людьми страдающими, живущими с постоянной болью, мятущимися.

Русское же искусство, что живопись, что зодчество, что литература шли от Духа. Светское искусство развилось из христианских источников; живопись пошла от иконописи, литература – из описания жития, летописей, поучений, сказаний, повестей, так называемых «слов»; русская философская мысль так же зародилась в православных поучениях и «словах» иноков и игуменов. То есть, русскому миру вот это страдание, боль души была известна изначально и никто из творцов от этого не отказывался. Да и никого из наших великих тоже не назовешь прижизненно успешным. Уж на что Пушкин был любим светом, а долги его выплачивал император.

Запад, развивая «институт» мысли и тяготея к комфортному быту, потерял одухотворенность, а когда осознал, что дорога к потерянному заключается в освобождении духа, то решил, что ради этого терять комфорт и уют не стоит. Освобождать дух будем с рождения. И, как я сказала, именно это и лежит в основе того, что сегодня несет в себе западная цивилизация. Дух, как оказалось, не рождается без страдания и боли, как и все значимое в этом мире, как сам человек. Лишив же себя страдания, Запад лишил себя и человечности. И вся культура превратилась в опрощение, и, к сожалению, даже сами представители Запада этого не в состоянии осознать. Они этого и увидеть не в состоянии. А так да, сейчас они могут технически повторить форму, созданную и одухотворённую теми, кто был до них, но сами в эту форму вложить Дух уже не в состоянии. Форму копируют, но она пуста.
Сравните два портрета


Научиться копировать – это не слишком сложно, на самом деле. Женщины, увлекающиеся вышивкой, это хорошо знают. Берешь репродукцию, расчерчиваешь ее на квадратики, на такие же квадратики расчерчиваешь полотно, а потом просто переносишь линии из одного квадратика в другой. И вот «Мона Лиза» готова.

Суть в том, что в форму, созданную другим, свой Дух не впихнешь, даже если бы он и был. Форма создается под выстраданный Дух.

Рубеж девятнадцатого-двадцатого веков предельно сблизил Западную цивилизацию и Русский мир в сфере именно культуры и философской мысли. Но, как я уже сказала, Запад, испугавшись боли, отказался от этого пути, свернул. А Россия еще семьдесят с лишним лет шла именно этой дорогой и та форма, что демонстрировала Россия миру, совсем не нравилась Западу. Живопись, литература, классическое искусство, театр, кино – все это было на столь недосягаемой высоте, в совершенной форме, да еще и одухотворяло, толкало на поиск пути обывателя, что… так и до революции недалеко. И повторить это невозможно…

Ну а как ты, стремясь сохранить комфорт и уют, повторишь то, что создано в блокадном Ленинграде, то, что написано под артиллерийским обстрелом, дожидаясь атаки противника, станцуешь так, как танцевал тот, кто репетировал часами на трапике из гнилых досок, питаясь осьмушкой хлеба в неделю?

Должна констатировать, что рубеж двадцатого-двадцать первого веков теперь привёл Россию на грань слияния с западной опрощенной культуркой. Вот это опрощенное, переставшее быть человеческим искусство стремится поглотить русский мир, и пусть сама одухотворенная структура этого мира сопротивляется — если мы не сможем ничего противопоставить этому опрощенному искусству, то мы без боя отдадим ему наших потомков. На этом придет конец и русскому миру.

Сравните



Да, это Филя, выродившийся представитель русского мира.