Единство и борьба противоположностей

Смерть человека — это не повод для шуток, тут не может быть никаких сомнений. А если смерть насильственная, тогда это всегда трагедия.

Любой человек — чей-то брат, сын, муж. Или жена, сестра, мать — ни пол, ни национальность, ни взгляды в этом смысле не имеют никакого значения. Поэтому нормальные люди по определению ничьей смерти рукоплескать не могут. Ключевое слово тут «нормальные».

Ни Хилари Клинтон, которая заливисто хохотала при виде казни Муаммара Каддафи, ни Ирину Фарион, которая била в ладоши с криками: «Браво, Одесса!» к категории таких людей я лично отнести не могу и уверена, что со мной многие согласятся. Но обсуждать этих женщин — много им чести, и мы не будем портить ни настроение себе, ни репутацию прекрасному сайту. Приснятся еще, не ровен час…

Так вот, радоваться чужой смерти невозможно. Но давайте будем откровенны — нет-нет, да и мелькнет нехорошая мысль в стилистике: «Да туда ему и дорога!» при виде очередного усопшего, сомнительного с точки зрения нравственности и общества.

Вот, к примеру, не так давно при задержании полицейскими скончался небезызвестный житель США по имени Джордж Флойд.

Я полностью разделяю всеобщее негодование — нехорошо, некрасиво и неэтично наступать человеку на шею коленом! С этим невозможно спорить. Но вы видели ту шею?

Полицейский — это профессия, частью которой является задержание преступника. Ну вот именно за это им государство платит деньги! Им приходится этим заниматься, поскольку данная обязанность записана в их должностных инструкциях.

Да, задерживать преступников нужно максимально корректно, кто бы спорил? С извинениями и реверансами, поскольку мы живем в демократическом, толерантном и гуманном обществе, где нужно свято соблюдать права человека, особенно если с ним плохо обращались в детстве. Вы же не сомневаетесь, что преступления совершают только несчастные люди с глубокой моральной травмой, которых не любила мама?

Я тоже глубоко убеждена, что если бы к Джорджу Флойду полицейские подошли с приветливой улыбкой, представились ему по имени и фамилии, и попросили пройти с ними «для выяснения обстоятельств», он бы не оказал никакого сопротивления. С чего бы?

«Благодарю Вас за заботу и проявленный интерес, господин офицер! — сказал бы Флойд, у которого на лбу написано не только высшее образование, но также бьющая в глаза законопослушность, прекрасные манеры и аристократическая сдержанность.

Да, его угнетали, это видно невооруженным глазом. Однако он не озлобился и по-прежнему смотрел на этот мир широко распахнутыми наивными глазами эбонитового цвета! А то, что он был в четыре раза шире того полицейского и в полтора — выше… Это беда, а не вина несчастного Джорджа, которому даже гроб пришлось делать на заказ, иначе он в него не умещался ни в длину, ни в ширину.

Легкие сомнения в законопослушности этого человека закрались в мою циничную голову только после того, как я увидела список его судимостей — там были грабеж, разбойные нападения в составе организованной группы, хранение и распространение наркотиков, кражи, огнестрельное оружие… В общем, много интересного можно увидеть, если проанализировать документы.

Впрочем, возможно, его оклеветали. Вы же знаете эти правоохранительные органы? Им взять наивного темнокожего парнишку и сделать его козлом отпущения — как два пальца. Он не виноват.

В общем, когда вся прогрессивная общественность США вышла возмущаться по этому поводу и кричать, что нельзя ставить ноги на шеи людям, я восхищалась. Какие молодцы! — думала я, наблюдая за выносом золотого гроба и гигиеническими процедурами, от созерцания которых дядя Том умер бы сразу, а Скарлетт еще помучилась.

Но мы-то люди крепкие, нас после реформ бревном из „Кировлеса“ не перешибешь, поэтому мы радовались за угнетенных издали, стараясь не приближаться. Ну, просто по привычке, понимаете? Мы же все бывали в детстве на „Баррикадной“ и видели там предупреждающие таблички.

Но я, как и все, понимала, что таких последствий для Джорджа никто из полицейских не хотел. Ни Дерек Шовин, который и прижал шею несчастного Флойда коленом к асфальту и продержал его в таком положении почти 8 минут, ни Томас Лейн, брат Флойда по цвету и крови, и Дж. Александр Куэнг, которые помогали держать Флойда (еле справились втроем, между прочим!), ни Ту Тао, который стоял рядом и смотрел на происходящее.

И все равно, ребятам пришлось ответить за содеянное — иных уж нет, а те далече. Кто сидит, кто отстранен от должности, кто положил на стол партбилет. И правильно, нельзя в свободной стране так обращаться с людьми! И в несвободной — тоже. Ибо такое поведение предосудительно.

Вообразите, каково было мое удивление, когда точно такой же полицейский буквально в упор застрелил 35-летнюю Эшли Бэббит, которая пыталась просочиться в Капитолий во время беспорядков несколько дней назад. Я ждала общественного осуждения, но по этому поводу крик был совершенно другой: несчастную бабу назвали „внутренним террористом“ и сказали, что она „заслуживает смерти“.

Как все это странно и удивительно! Правда, у Эшли не было судимостей и она являлась ветераном ВВС США, но разве это оправдывает полицейского? Неужели в Уголовном кодексе США имеется такая причудливая градация?

Если я правильно понимаю, золотой гроб ей не светит… Не тем она занималась! Обществу не за что ее благодарить.

Нет, у нас тоже не все лучезарно и дураков много, то в катафалках катаются, то гульфиковую зону людям в нос тычут, но в России хотя бы на государственном уровне понимают, что такое хорошо и что такое плохо…

В очередной раз прошу: Боже, спаси Америку! Ну хорошая же страна, большая, за что ты ее так?