Там, где я с своим народом был

Мы на днях в редакции обсуждали, что, на самом деле, “скучно на этом свете, Господа” (Гоголь). В самом деле. Вас удивляют новости, приходящие с какой-нибудь стороны света? Меня давно уже нет. Вас удивило, что чернокожая женщина (тут, конечно, была некоторая недоработка штаба нового президента, хотя… не удивлюсь, если потом окажется, что она не совсем женщина), которую СМИ назвали “поэтом”, прочитала на инаугурации нечто, что СМИ назвали “стихами”. Им, конечно, виднее. Вас удивляет, что в спешном порядке из университетских и колледжных программ изымают литературу, искусство до, как бы написал Маяковский (условного) 1917 года, чистят историю? Вас удивляет, что само образование призывают перестроить, чтобы искоренить «европоцентристский» (взято буквально из источника), и, соответственно, классово неправильный подход?

Меня — нет. И давно уже нет. Если честно, то единственная причина, по которой я с утра смотрю новости, это узнать — уже началось, или ещё нет, хотя я понимаю, что если бы началось, то, скорее всего, я бы уже новости не смотрел.

“Скучно на этом свете, Господа”.

А как должно быть скучно им…

Особенно после того, как они исправят всю свою литературу и напишут, наконец, единственно правильную историю.

А поскольку мы не они, то я вас приглашаю в один из моментов нашей истории, отдалённый от нас практически почти ровно на 800 лет.

А именно, один из эпизодов татаро-монгольского нашествия на Русь. Взятие Владимира в феврале 1238 года.

Я не претендую на какие-либо научные или образовательные открытия здесь. Все исторические факты, что я использую, вы или знаете, или легко найдёте в любых других источниках. В частности, картинки я взял из Википедии.

Понятно, что это не академический труд. Я хочу посмотреть на один из эпизодов с точки зрения… не военной, скажем так. Я хочу здесь обсудить что-то другое, но при этом стараясь оставаться в канве историзма, что важно, то есть, я не буду вам предлагать никаких открытий из серии “новая история”.

Итак, в то время Владимир был столицей Владимиро-Суздальского княжества во главе с великим князем Юрием Всеволодовичем. Перед тем, как к нему подступить, татаро-монголы уже одержали ряд внушительных побед и взяли ряд других городов. Судьба этих городов и их жителей была печальна.

Вообще, нашествие татаро-монголов было шоком для европейцев. Короли и правители не знали, что делать — бежать, спасаться… они понимали, что военных шансов у них практически нет. Император Священной Римской империи германской нации писал хану Батыю, что готов быть у него сокольничим, поскольку хорошо разбирается в соколиной охоте.

Чисто абстрактно, я, наверное, мог бы сравнить нашествие татаро-монголов с танковыми клиньями Гудериана, перенесёнными в XIII столетие. Мне кажется, может быть я даже видел где-то такое сравнение. Я думаю, эффект бы был примерно похожим. Не было в Европе силы, чтобы противостоять им.

И вот, они подходят к Владимиру.

Великий князь Юрий Всеволодович уезжает из города на реку Сить, имея в виду дождаться помощи от других княжеств и собрать войско.

Обратите внимание, я использовал слово “уезжает” а не “бежит” (что готовились делать правители некоторых стран к западу от нас). И я использовал это слово потому, что он оставляет в городе жену и двух сыновей.

Для того, чтобы обсуждать какое-либо историческое событие, надо очень ясно представлять исторический контекст и условия, в которых это событие происходило. Иначе мы ничем не будем отличаться от тех хунвейбинов от истории (сейчас этот термин часто встречается, но я его начал использовать много месяцев назад, так что здесь употребляю его с чистой совестью), которые сейчас в массе переписывают эту самую историю.

Но мы не просто хотим воссоздать события. Что я хочу — это попробовать понять, что чувствовал человек, который оставляет свою семью на верную смерть, в интересах выживания государства. Ну, примерно как Сталин, который отказался обменивать своего сына, попавшего в плен. Возможно ли хотя бы попытаться представить, что именно он на себя взял?

А здесь ещё сложнее. Нам в дополнение ко всему надо суметь воссоздать образ мыслей человека, живущего от нас на 800 лет в прошлом. А тогда думали совсем по-другому.

Да, тогда была общепринятая практика отдавать своих сыновей в заложники. Но при этом у них был какой-то шанс. Если родитель не нарушал договорённостей, у сына был шанс выжить. А здесь?

Я не думаю, что, как военный человек, Юрий Всеволодович действительно предполагал, что он сможет собрать такое войско, которое позволило бы ему снять осаду с Владимира. Реально, на какое количество войск он мог рассчитывать? Весь объединённый Северо-Восток Руси не мог выставить сколь-нибудь серьёзной военной силы для хотя бы какого-либо значимого сопротивления. Это хорошо было показано на реке Калке.

Нет. Это исключено.

Может, он надеялся хотя бы прорваться с этими войсками в город и сесть там, под защитой стен?

Опять же, на сколько войск он мог реально рассчитывать, чтобы пробить осаду и войти в город? Даже если бы это удалось… У татаро-монголов были стенобитные машины, сделанные в Китае, с китайскими же инженерами. Если они видели, что город сопротивляется, они его просто поджигали. Как я сказал, судьба всех осаждённых ими городов была одна.

То есть, вариант войти под защиту стен и измотать противника долгой бесперспективной для него осадой тоже не просматривался.

Что тогда?

Собрать войска и дать бой. Всё.

Но почему не услать семью заранее в безопасное место? Зачем надо было оставлять её на верную смерть?

И тут мы подходим к тому, чем отличался этот человек от, например, верхушки, правящей в Киеве во время Чернобыля.

Тогда те вывезли свои семьи, в то время как остальной народ ходил по радиоактивным улицам на первомайских демонстрациях.

Юрий Всеволодович оставил свою семью с жителями своей столицы.

Он знал, что она падёт. Он уже знал, какая судьба постигнет и сам город, и его жителей.

Он знал, что сам он будет разбит и, скорее всего, погибнет в последующей битве.

Но он не вывозит и не прячет семью. Он оставляет её в столице. Как остался Сталин в Москве в 1941 году. С народом. Все вместе. Чтобы разделить одну судьбу.

Юрий Всеволодович использует те несколько дней, что даст осада, для сбора хоть какого-нибудь войска.

И он использует это войско, чтобы опять дать бой.

Он погибнет в этом бою.

Кто-то там хотел запугать нас санкциями?

После 300 лет ига? Поляков в Кремле? Смутного времени? Дважды сожжённой столицы?

Странные люди.

С другой стороны… предлагать себя сокольничим… Чтобы потом через 800 лет становиться на колени и целовать ботинки?..

Мы лучше на реку Сить.

Пора в поход. Уже трубят там трубы.
Уж собралась дружина под окном.
Но не могу всё оторвать я губы
Жены своей в прощании земном.

Её слеза сквозь кожу сердце жжёт мне.
Из горла — то ли стоны, то ли крик.
И верю, что любовь её поможет
Живым вернуться, что б ни пел старик;

Старик Боян, что о делах прошедших,
О воинах, в походах и боях
В степях далёких свой конец нашедших,
О камне, о дорогах и ветрах
Пел на пиру прощальном.
                                    Молча други
Сидели, вспоминая о былом.
Моя жена, сцепив на шее руки,
Слезами заливалась за столом.

И вот теперь, стоим на поле брани.
Враг впереди. Не выйти нам с щитом.
Но сраму не имут, кто с честью пали.
Видать, нам лечь здесь на холме крутом.

Ну что же, Русь нас дома не забудет.
И княжий стяг всё реет над шатром.
В последний миг жена со мною будет,
Слезами заливалась под окном.

Владимир Свердлов “Князь Игорь. Прощание”. Авторское чтение здесь

____________
Примечание. Мы, конечно, не знаем и никогда не узнаем, что реально мог думать и на что рассчитывать Юрий Всеволодович. Но… Были какие-либо другие варианты?

Примечание 2. В заголовке использована изменённая строчка А. Ахматовой.

Примечание 3. Автор пишет Pro Bono, перечисляя гонорары на развитие сайта